Обследование оборудования отопления

По завершении войны в Грузии Хорст Тельчик, бывший советник по безопасности федерального канцлера Коля, настаивает на еще большем сближении с Россией. Вместо замечаний, говорит он, она нуждается в поддержке. Интервью

- Господин Тельчик, во время своего визита в Грузию госпожа Меркель поставила в центр внимания перспективу членства этой страны в НАТО. Насколько она была права?

- Это, по меньшей мере, было понятно. Россия допустила ошибку. Хотя внутри страны применение силы принесло ее руководству дополнительные очки, но за рубежом доверие к ней было утрачено. После этой акции ей придется считаться с тем, что сигнал о вступлении Грузии в НАТО, данный на апрельском саммите НАТО в Бухаресте, усилится.

- Понятно, но при этом еще и правильно?

- И без того пройдет много времени, пока Грузия выправится экономически и политически. Страна не сможет стать членом НАТО, пока вопрос о статусе мятежных провинций остается открытым. При этом, дабы избежать конфликтов, обсуждение членства в НАТО Грузии или Украины требует параллельных переговоров с Россией. В прошлом об этом не позаботились.

- Что могут дать такие переговоры?

- Надо иметь понимание, как включить Россию в общую систему безопасности - будь то с отдаленной целью российского членства в НАТО или с целью нового определения задач ОБСЕ. Путин выступил с предложениями в феврале на Мюнхенской конференции по безопасности, Медведев - в июне во время своего визита в Берлин. И те, и другие остались без ответа.

- Почему?

- Никто не чувствует себя компетентным. США переживают переходный период. Поэтому действовать следует председательствующему в ЕС совместно с Германией.

- Разве Россия не должна представить доказательства своих достижений, например, верности принципам правового государства и соблюдения прав человека?

- То, что России следует развиваться дальше, очевидно. Однако при этом она нуждается в помощи и в поддержке, а не в постоянных публичных замечаниях. Без сотрудничества Россия уйдет в изоляцию. А опыт показывает, что изоляция ведет лишь к большей агрессивности.

- Итак, новый вариант интеграции через сближение, как во время холодной войны?

- Это излишние штампы прошлого. Не нужно было ограничивать отношения и наказывать Россию, зато теперь нужно искать настоящие пути к диалогу. Через полгода после советской интервенции 1968 года в Праге Запад вышел с инициативой о созыве Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Это был правильный ответ.

- Россия переоценивает себя?

- Русские обманываются в том, что касается их силы. Это относится и к военной области, пусть даже Россия еще обладает мощным ядерным оружием.

В стране огромные внутриполитические и экономические проблемы. Она зависима от Запада, который покупает у нее нефть и газ. Русские вынуждены сотрудничать, и об этом им нужно говорить прямо.

- Итак, прямым текстом?

- Говорить прямо - это не то же самое, что говорить публично. Это означает открытый разговор в личных беседах.

- Первыми солидарность с Грузией проявили восточноевропейские страны. Их озабоченность беспочвенна?

- Конечно, я понимаю сомнения именно непосредственных соседей России. Однако мы должны сказать им, что безопасность Европы в целом зависит от вовлеченности России, естественно, с учетом российских интересов. Мы не можем обрести безопасность вопреки России, а только с Россией.

- Гельмута Коля часто критиковали за его походы в баню с Ельциным.

- Коль прекрасно понимал, что ему, чтобы иметь хоть какое-то влияние на российскую политику, необходимо выстраивать тесные личные отношения с Ельциным. Шредер сначала судил о них свысока, но затем, с Путиным, вел себя так же. В нынешнем кризисе канцлер вполне могла задействовать Шредера, сказав ему: "Поговорите когда-нибудь с Путиным, спросите, почему Россия проводит такую политику". Ведь во время войны в Косово Шредер тоже просил своего предшественника позвонить Ельцину.

- Вместо этого генеральный секретарь ХДС Пофалла назвал бывшего канцлера лоббистом.

- Это ничего не дает. Я бы использовал любой контакт, чтобы повлиять на российское руководство, а не занимался бы вместо этого партийной политикой.